Обстановка с коронавирусом в России остается очень тяжелой. Темп прививочной кампании никак нельзя признать удовлетворительным, поскольку коллективный иммунитет все еще остается на уровне 49%. То есть менее половины взрослых граждан России привились или переболели. По этому показателю мы, к сожалению, в мировых аутсайдерах. Недостойно страны, которая первой на планете разработала спасительную вакцину.
Например, Израиль, демонстрирует совсем другие показатели. Первую дозу вакцины там получили 92% взрослого населения, вторую – 84. Еще 58% уже прошли ревакцинацию. Да, там тоже люди продолжают заболевать, но счет жертв – на пальцах одной руки. Заражаются сотни, но умирают лишь 2-3 человека в сутки. Население Израиля в пятнадцать раз меньше нашего. Значит, пропорционально наша суточная смертность примерно в 30 раз выше, чем в Израиле. И все из-за отказа наших людей прививаться.
В России за субботу от коронавируса скончались 1241 человек. Ужасные потери. Но даже эта цифра не полная. Практика такова, что после проведения вскрытия умерших данные корректируются в сторону увеличения на десятки процентов.
Количество больничных коек, оборудованных под ковид, превысило в стране 300 тысяч. Если точно, то сейчас коек 301 500. Еще на прошлой неделе было 290 тысяч. Система здравоохранения России работает с явным перенапряжением. Врачи и медперсонал – с перегрузкой. Государство вынуждено тратить огромные и незапланированные деньги на весь этот ужас. Лишь за девять месяцев года на ковид ушло 660 миллиардов рублей. Для сравнения: вся пятилетняя программа модернизации первичного звена отечественного здравоохранения – это 550 миллиардов.
Мировая практика подтверждает: единственный способ загасить эпидемию – массовая вакцинация. Нам позарез нужен минимальный коллективный иммунитет в 80%, а лучше 90% и больше.
По ситуации президент Путин заслушал правительство. "Татьяна Алексеевна, я вас попросил бы коллегам сказать то, что вы мне недавно говорили по поводу необходимости достижения определенного уровня вакцинации в связи с тем, что если мы этого не сделаем к определенному сроку, тогда мы запоздаем и с ревакцинацией, и тогда многие усилия, которые были предприняты до сих пор, могут пойти насмарку. Поясните, пожалуйста. Я хочу, чтобы коллеги и не только коллеги, чтобы и граждане наши услышали это", – обратился глава государства к заместителю председателя правительства Татьяне Голиковой.
"Уровень коллективного иммунитета, которого мы должны достичь, – это 80% взрослого населения страны с учетом вакцинированных и переболевших. Для того, чтобы достичь этого показателя, нам нужно привить порядка 22 миллионов человек, а ревакцинировать еще порядка девяти миллионов. Для этого все граждане Российской Федерации, которые на сегодняшний день не имеют медицинского отвода от вакцинации, должны пройти вакцинацию. Убедительная просьба", – заявила Голикова.
По итогам правительство направило в Госдуму два законопроекта об использовании QR-кодов в общественных местах и на транспорте. Меры экстренные, но неизбежные в сложившейся ситуации.
В первом законопроекте предлагается ввести с 1 февраля общефедеральную систему QR-кодов о вакцинации для посещения мест проведения массовых мероприятий, культурных учреждений, объектов питания и розничной торговли. В QR-код будет зашита информация о прививке, перенесенном ковиде или медотводе и сданном ПЦР. Решение о применении ограничений будут принимать региональные власти.
Второй законопроект, внесенный в Госдуму, касается авиатранспорта и железнодорожных поездов дальнего следования. Уже на этапе бронирования билетов, как впоследствии и при поездке, нужно будет предъявить QR-код. Эти нормы вступают с силу также с 1 февраля.
Детей и подростков до 18 лет новые законопроекты не коснутся. По плану эти меры будут действовать до 1 июня 2022 года. Предполагается, что к тому времени в стране будет выработан коллективный иммунитет. Пока же положение очень тяжелое.
Хорошая новость в том, что в России по результатам клинических испытаний официально зарегистрировано новое лекарство против коронавируса. Это "Арепливир" в жидкой форме – для больничных капельниц. Ранее "Арепливир" у нас был лишь в таблетках, но бывают состояния, когда больной глотать таблетки не может. Тогда – капельница. Жидкое лекарство через вену доставляется быстрее и действует точнее. В больницы будет поступать в начале декабря.
Сегодня снова выходить в ночную смену. Инесса успеет приготовить ужин и выучить уроки с младшими детьми. Задачи, которые доктор решает в ковидном госпитале, в школьном учебнике не встретишь.
"Порой бывает так, что приходится выбирать, кому жить. Есть 3-4 претендента на реанимацию, и тебе нужно выбрать, кто моложе, кто перспективнее. Это ужасный выбор, я не Бог, я не имею на это право. Я сижу и плачу, почему я должна это делать выбор", – вздыхает Инесса Шурмина, врач ковидного госпиталя.
Теперь ей знакомы все гримасы страха. Иногда один пациент умирает, а чувство такое, будто сто человек потеряли.
"Постоянно идешь и глазом смотришь, кто не дышит. Был момент, когда привезли тяжелую беременную, и мы вынуждены были отобрать кислород у бабушки, чтобы спасать ее. Одному отдаешь, второй начинает задыхаться", – говорит Иинесса.
Оставив недопитый чай, Инесса бежит в госпиталь. Про белые халаты здесь давно не вспоминают. Перед каждым обходом дьявольски бьется сердце. Изо всех сил она старается выглядеть бодро.
Виктор Чирков – пациент особый. У него жена – аллерголог. Это она сказала мужу не прививаться. И сама отказалась от вакцины. В стационар привезли с большим поражением легких – раздышался.
В реанимации свободных коек нет. Если привезут тяжелого или кто-то ухудшится, снова придется делать выбор. Но пациенты молодые. Менять не на кого.
"Теперь поступают пациенты, которые не имеют серьезных заболеваний, у них нет лишнего веса, сахарного диабета. Тем не менее этих пациентов становится все больше и больше, они все моложе. Пациенты, которые вакцинированные, на ЭКМО не попадают", – сказал Сергей Дорогинин, руководитель центра анестезиологии и реанимации.
На аппарате ЭКМО – мужчина 44 лет. Здесь лежал его отец – недавно скончался. Теперь реаниматологи борются за жизнь сына. От ковида вымирают целыми семьями. Инесса вспоминает, как уходил тридцатилетний парень, а перед этим – его теща с тестем.
Белые спирали ладана плывут под сводами храма новомучеников российских. В блеске порчи и свечей священник служит панихиду. Теперь все чаще отпевают заочно, произнося молитву над горстью земли.
У панихидного стола, отражаясь в латунном подсвечнике, мерцают огни свечей. Сегодня все чаще ставят за упокой, разделяя плач об усопших с образом Спасителя.
В церковной книге каждый день – новая запись. Иногда сразу несколько. Причину смерти здесь, конечно, не пишут. Родственники сами говорят: ковид. В Смоленской области от него умерли больше двух тысяч человек – две деревни – будто огнем спалило.
Бесконечная цепь страданий, горя и страха. Разорвать ее должны были нерабочие дни. В регионе их объявили раньше, чем по всей России, когда в больницах почти не осталось свободных мест, а запасов кислорода оставалось на два дня.
Смоленск продлевал нерабочие дни до 10 ноября. Но дальше тянуть с выходными было уже нельзя: парикмахерские, кафе, спортивные залы – вся сфера услуг изнывала, подсчитывая убытки. Эти дни простоя им никто не возместит. В четверг все снова вышли на работу.
На ювелирной фабрике, где алмазы превращают в бриллианты, огранщики отдыхали всего три дня. Это предприятие относится к стратегическим. Даже в пандемию есть спрос на прекрасное. Клиентов нельзя оставить без драгоценностей, чтобы рабочие – их больше тысячи – не остались без хлеба.
"Все понимают, что это такое сидеть и не иметь возможность заработать. Во время пандемии устроиться никуда нельзя. Для некоторых работа – возможность существовать и жить", – отметила Елена Березина, начальник производственного участка.
Три четверти сотрудников уже провакцинированы. Тем, кто сделал прививку, обещают выплатить новогоднюю премию. Противники – таких осталось всего человек 20 – упрямо стоят на своем: ни за какие пряники на вакцину не соглашаются.
"Есть и кнут – отстранение от работы. Каждый выбирает сам. Там есть оплата согласно Трудовому кодексу – две трети от тарифа. Если бы человек работал, мог бы заработать больше", – сказал Александр Захаров, заместитель генерального директора – директор по производству АО "ПО "Кристалл".
В правительстве области отмечают: заболеваемость больше не растет. Она просто стабильно высокая. Но свободных коек больше стало, кислород поставляют Росатом и Министерство обороны.
Скорую помощь для заболевшей ковидом матери Светлана ждала трое суток. Когда бригада, наконец, приехала, в ковидных больницах не осталось свободных мест. По ту сторону больничных окон врачи видят эти очереди из скорых. Они готовы помочь. Но класть было некуда.
Летальность от ковида растет по всей России. Каждый день погибает полк. Разрушительная сила пандемии усиливается. Стоя у постели больного, врачи обессиленно опускают руки. В инфекционном отделении – реже, в реанимации – чаще.
"Если взять нашу летальность госпитальную среди ковидных пациентов, это 17-18%. Это очень много. У нас такой больничной летальности не было никогда. Это дико, – отметил Алексей Тихонович, главный врач. – То, что сейчас творится, можно ведь погасить. Вирус набирает свою активность, мы видим, с каждой волной людей болеет все больше и больше, люди уходят на второй заход, на третий, риски неблагоприятного течения болезни тоже увеличиваются. Можно оборвать это вакцинацией. Другого пути я не знаю. Ведь это не дело – закрывать предприятия".
Доцент омского Медицинского университета Ольга Широкова убеждала всех, что вакцинировалась. И даже представила в деканат сертификат. О том, что документ поддельный, выяснилось, когда женщина умерла от последствий ковида. Ей было 39 лет.
В Институте Гамалеи разработали тест, который позволяет определять антитела к вирусному вектору, на основе которого создана вакцина "Спутник V". Впервые с таким запросом к ученым обратились реаниматологи 52-й больницы Москвы.
"Мы взяли очередного больного на ЭКМО и выяснилось, что у него поддельный сертификат, в чем он признался, когда пришел в себя. Выяснилось, что нет антител на аденовирусный вектор. То есть он не сталкивался с аденовирусом ни в качестве болезни, ни в качестве вектора. То есть он не был вакцинирован", – вспоминает Сергей Царенко, заместитель главного врача ГКБ 52.
Эти опасные игры с фальшивыми сертификатами часто заканчиваются трагедией. Обмануть систему можно, смерть – нельзя.
"Недавно пациентка перед переводом на аппарат искусственной вентиляции легких сказала врачу, что если бы было можно вернуть все назад, она бы так не сделала. Врач говорит: что случилось? Она говорит: я имею код, но я не привита. К сожалению, такая ситуация закончилась печально. Она погибла, и мы теперь не узнаем, где она приобрела этот код", – говорит Андрей Осипов, главный врач Домодедовской ЦГБ.
Выработать иммунитет к летальным исходам врачи так и не смогли. Каждый уход пациента оставляет шрам на сердце. Эмоциональное выгорание, о котором говорят все доктора мира, – это не просто слова. Каждый третий – на грани увольнения.
"У нас если умирали 2 человека в год, это для нас была трагедия. Мы их всех по именам знали. А сейчас это ежедневные смерти. Антидепрессанты помогают с этим справиться. У нас много медицинских работников, которые вынуждены принимать эти препараты. Очень много людей сейчас говорят: не хочу идти на работу, не нужно ничего. Без вакцинации никакого благополучного исхода не будет", – уверена Инесса Шурмина.
Между сменами в ковидном госпитале Инесса ездит по предприятиям – уговаривает делать прививки. Рассказывая реальные истории из жизни, она упирается в неприступные бастионы отрицания.
"Настали страшные времена, обидно за тех людей, которые это не понимают. И вот сидит компания людей, чаще всего молодых, руки в закрытой позе, начинает свой протест выражать, что все это придумано, что все это политика, что все это деньги, бизнес чей-то. Я говорю: вам вакцину продают что ли? Она у вас бесплатная, делайте. Люди во всем мире страдают от того, что ее нет, стоят в очереди и бастуют: дайте вакцину, привейте. А у нас выбирают", – говорит с сожалением Инесса.
Много раз себе давала слово: не говорить в семье о работе. Чтобы отвлечься, Инесса решает задачки для второго класса, когда вычесть не значит потерять.
