Необычный памятник маршалу Василевскому (с зелёной лампой) открыли у Минобороны перед 80-летием контрнаступления Красной Армии под Москвой. То был первый стратегический успех в войне, спланировал который и. о. начальника Генштаба Василевский.
Наш очерк – о том, как необычно сложились последние сутки перед контрнаступлением. Уверены, он будет интересен не только мужчинам -любителям военной истории, но и женщинам-зрительницам.
Мы находимся в доме-музее Петра Ильича Чайковского. Вот тапочки гения. А вот стол, за которым он написал многие свои произведения, в частности, 6-ю симфонию. Но сегодня путеводитель по всему этому у нас – мемуары маршала Василевского. Сначала, впрочем, что об этом чудном месте говорилось в знаменитом фильме о том, что здесь натворили варвары-немцы, оккупанты.
В прихожей музея – мотоциклисты: каратели устроили гараж. На второй этаж, где был кабинет первого директора музея, брата композитора Модеста Чайковского, нас привел сегодняшний директор Игорь Корнилов.
- На диване, когда при освобождении сюда сотрудники зашли, была вмятина от сапога, – рассказывает Корнилов.
- Немецкого сапога?
- Немецкого.
Что в таком случае грозило Москве? А в Клину? Ладно бы только вмятины…
"Удивительное дело. Музей был забит дровами. Лишний раз, видимо, выходить было сложно. Панели были ободраны, и ими топили печи и камины. И сотрудники музея, не взирая на запрет, каждый раз забегали и тушили. Потому что немцы не утруждали себя. Они не открывали дымоходы", – рассказал Корнилов.
На кадрах – сотрудник музея, которого звали Абрам Моисеевич Шапшаль. Еврей, он не испугался остаться в оккупации, чтобы спасти музей. В архиве находим его воспоминания.
"Музыкальный зал, столовая, архивная и другие служебные комнаты были превращены в их вонючие спальни. А рядом жилую комнату превратили в отхожее место", – говорит Ада Айнбиндер, заведующая отделом рукописных и печатных источников Государственного музея-заповедника П. И. Чайковского, кандидат искусствоведения.
Итак, вот он (среди старинных лип), дом, где жил Петр Ильич Чайковский. А вот центральный въезд. Обратите внимание: с одной стороны – две кирпичные башенки, а с другой – только одна. Дело в том, что вторую снес немецкий танк. Сюда зашли и танкисты, и каратели. В мемуарах маршала Василевского все вместе они назывались "клинской группировкой врага". Клин немцы заняли 23 ноября.
Станция метро "Чистые пруды". Тогда – "Кировская". Многие ли из пассажиров задумывались, что здесь было в 1941 году во время обстрелов?
Суровой осенью 1941 года здесь все было, как сегодня, и, конечно, очень по-другому. Дело не только в масках. Поезда не останавливались, между путями и платформами была воздвигнута стена. Здесь работал Генеральный штаб. И. о. начальника – Александр Василевский. 1 декабря он издает приказ о переходе войск в генеральное контрнаступление. В частности, войскам Калининского фронта под командованием Конева было приказано содействовать ликвидации той самой клинской группировки врага.
И вот 4 декабря 1941 года со станции "Кировская" и выдвигается Василевский в сторону Калинина и Клина. Но Сталин приказал ему, чтобы по пути он заглянул еще кое-куда.
Торжественный марш, почетный караул – в тот день в Москве принимали польского генерала и премьера-министра Сикорского. На прием в Кремле советским военным было приказано явиться в парадной форме и при всех орденах. Через поляков миру надо было показать, что Москва выстоит. Хотя, конечно, разговор с поляками был, как всегда.
"Возникало немало ссор, конфликтов, взаимных претензий. Было время, когда поляки оккупировали Москву, позже русские заняли Варшаву", – сказал Сталин.
В ответ польский посол Кот заявил: "Хорошо. Поляки пробыли в Москве лишь несколько месяцев, зато русские удерживали Польшу в своих руках свыше ста лет. Почем вы так долго оставались на нашей земле?"
Впрочем, в тот раз договорились. Правда, в кабинете у Сталина Василевского уже не видно – он сразу после приема уехал на фронт.
Деревня Чернево – вот где располагался штаб Конева, к которому ехал Василевский. В этой скромной деревне о тех событиях хранит воспоминания Cергей Цветков, внук и сын тех, кто здесь был тогда: "Местные смотрели в окна на зарево Твери, ждали прихода немцев. Пришли наши войска". Своим деревенские отдавали все.
Отсюда наши и пошли в том числе на Клин. Но только в фильмах советских времен не говорилось, что сначала Конев был против. Он предлагал ограничиться освобождением Калинина, то есть Твери. От того хозяйства, где стояла изба Конева и куда его приехал переубеждать Василевский, остался только сарай. Но место – точное.
"Как проходил разговор, мы, конечно, не знаем, но я думаю, что разговор был горячий, серьезный", – отметил Владимир Подрядчиков, председатель культурно-исторического фонда "Каменский стан".
Артиллерия, танки – все это было в смонтированной хронике. На самом деле Коневу их не хватало. Данные о потерях в пехоте до сих пор надо уточнять и уточнять. Местный краевед ведет нас на кладбище соседнего села Кушалино.
"По официальной версии, здесь захоронены 29 человек, но наша группа краеведов считает, что здесь гораздо больше. Даже по воспоминаниям местных жителей, штабелями было уложено очень большое количество умерших. Огромный поток. И основная масса, опять же по воспоминаниям, – именно после 4 декабря, то есть после начала контрнаступления поток раненых увеличился в разы", – отметил Подрядчиков.
Мемориал напоминает о том, какой ценой была добыта Победа и здесь, и не всех фронтах.
"Это все жители деревни Чернево, которые ушли на фронт и не вернулись, среди них и мой дедушка, и его брат. Столько народа не вернулось с фронта. Сколько осталось вдов, ребятишек в одной деревне... С войны практически у нас никто не вернулся из мужчин", – сказал Сергей Цветков.
У тех, кто шел отсюда, впереди был в том числе Клин, куда, конечно же, понимая масштабы потенциальных потерь (и, конечно, не дай Бог кому-либо когда-либо опять отстаивать такие решения), Василевский отправил войска, чтобы переломить ход войны и – главное – освободить от ига мирных жителей, в том числе совершенно удивительных сотрудников Музея Чайковского.
"Из наиболее компетентных сотрудников осталась молодая девушка, которая закончила в 1939 году Московскую консерваторию. Ее сюда послали поднимать научную составляющую музея. Это Маргарита Риттих", – рассказал директор музея.
Советская немка, она пришла в музей перед самой войной. И именно она, немка, составила сообщение о нацистах, которое передавало Совинформбюро: "14 декабря 1941 года доблестная Красная Армия молниеносным ударом вышибла из Клина немецко-фашистских оккупантов. Трехнедельное пребывание немецких варваров в Клину ознаменовалось возмутительными издевательствами, глумлением над мирным населением, грабежом имущества и продуктов питания, бандитским уничтожением культурных ценностей города".
- Получается, Василевский составил сообщение для Совинформбюро о переходе Красной Армии в контрнаступление, а ваша сотрудница...
- А Маргарита Риттих составила акт, – уточняет Корнилов.
- Это была часть боевой сводки?
- Да.
Уже 15 декабря дом Чайковского перестал быть казармой немецких карателей, а стал снова музеем. А скоро сюда вернули экспонаты, которые успели эвакуировать еще летом 1941-го.
- А рояль родной?
- Да,- отметил директор музея.
Сегодня на этом рояле композитора-гения разрешают играть самым лучшим. Нам помогал Владислав Пучков – студент 4-го курса училища при Московской консерватории имени Чайковского.
Василевский, оказывается, окончил полный курс костромской семинарии. Сталин спросил: "Что же это Василевский, выпускник семинарии, не пошел в попы? Не было желания? А вот мы с Микояном хотели в попы, но нас не взяли". Но дальше Сталин еще спросил Василевского, почему же тот прервал отношения с отцом? Василевский ответил, что с 1926 года действительно прервал эти отношения, иначе не служил бы в Красной Армии, тем более в Генеральном штабе. Вот пример сталинской политики. Он приказывает Василевскому восстановить отношения с отцом.
Почитайте о нем побольше. Человек был очень интересный. Но был ли он сам в Клину?
- Музей начал принимать посетителей официально с 1 марта 1942 года, но посетители были практически сразу, – рассказывает Ада Айнбиндер.
- Здесь же линия фронта была практически!
- Есть книга отзывов посетителей. Например, 11 января было 12 бойцов, которые осматривали Музей Чайковского.
- Василевский сам не добрался, маршалов-то тут у вас нет? Все в основном рядовые?
- Вроде бы не было.
- Группа командиров посетила музей Чайковского". Но они здесь не подписывались, потому что, может быть, им нельзя было называть свои имена. Кто знает… Может быть, и маршал здесь был будущий.
- Наверное, можно попробовать идентифицировать?
- Может быть, вам и предстоит еще такая работа. Видите, на что мы с вами вышли.
