Шестьдесят лет прошло, а Карибский кризис нет-нет, да и напомнит о себе проржавевшей табличкой посреди Манхэттена. "Ядерное бомбоубежище прямо за углом".
Люди шли в церкви, чтобы им отпустили грехи. Специальные службы прикручивают табличку.
Таблички вешают вдоль всего восточного побережья США от Флориды до канадской границы. Советские ракеты достают и туда. С полок магазинов американцы сметают все подряд. Во дворах роют убежища. Церкви переполнены: взрослые массово исповедуются. А детей учат, как себя вести, если наступит конец света.
"В школе они пытались сделать так, чтобы мы боялись, – вспоминает жительница Нью-Йорка Джинна Перри. – Но моя семья была очень любящая и спокойная. Они говорили: не переживай, мы любим тебя".
– Как вас заставляли бояться в школе?
"Прыгать под стол. Накрывать свои головы", – отвечает женщина.
Паника начинается после обращения Джона Кеннеди. Президент США колебался: на носу тоже были выборы. И по всему выходило так, что это его администрация проспала на Кубе русские ракеты.
"Наши собственные стратегические ракеты никогда не передавались на территорию какой-либо другой страны, тайно или обманом, – не без лукавства заявил Кеннеди. – И наша история, в отличие от истории Советов, с момента окончания Второй мировой войны демонстрирует, что у нас нет желания овладевать или завоевывать любую другую нацию или навязать свою систему людям другой страны".
Это американская версия правды. Словно за полтора года до этого не Кеннеди лично одобрил операцию в Заливе Свиней. То, что сбросить коммунистов Фиделя Кастро не получилось, не означает, что в Вашингтоне этого не хотели.
Под прицелом у США на тот момент была уже и Москва. Подлетное время ракет Jupiter ("Юпитер") из Турции составляло всего восемь минут. Да, у Союза уже есть водородная бомба, но у СССР меньше боеголовок и меньше средств их доставки. Запустить одновременно могли не больше 25 межконтинентальных баллистических ракет.
И потому "ежа в штаны американцам", так Хрущев описал необходимость паритета, решено запускать секретно. Солдаты и офицеры при погрузке на корабли получают лыжи и тулупы, чтобы легенда операции "Анадырь" выглядела еще более правдоподобной.
Только в открытом море ракетчики узнают, что держат курс совсем не в полярные широты. В трюмах – жара за 50 градусов. Там же – и сами ракеты. На палубах выкрашенные в белый цвет грузовики. Маскировка подведет уже на острове Свободы.
"Маскировочные сети, которые мы привезли, по расцветке отличались от цветовой гаммы растительности на Кубе. Они-то предназначены были для размещения в хвойных лесах или в лиственных. А пальмы, они растут друг от друга далеко, на удалении друг от друга 12-16 метров. То есть маскировочная емкость большая. Трудно было ее обеспечить, что и способствовало тому, что 14 октября американцы, правда, не нашу позицию, а соседнего полка, вскрыли. А затем уже начали детальную разведку", – поясняет генерал-полковник, участник операции "Анадырь" Виктор Есин.
Снимки расположения пусковых установок Р-12 летчик самолета-разведчика U2 передал ЦРУ. Утром показали Кеннеди, а через несколько дней в Совбезе ООН. Советский постпред Валериан Зорин ничего не знает ни про ракеты, ни про секретную операцию.
"Позвольте мне задать вам один простой вопрос: отрицаете ли вы, посол Зорин, тот факт, что СССР разместил и размещает на Кубе ракеты среднего радиуса действия и пусковые установки для таких ракет? Да или нет? Не ждите перевода. Да или нет?" – пытает российского диппредставителя его американский коллега Эдлай Стивенсон.
"Я не нахожусь в американском суде! И поэтому не хочу отвечать на вопрос, который задается в прокурорском тоне. В свое время вы получите ответ!" – отвечает на заданый вопрос Валериан Зорин.
От прокурорского тона американские дипломаты не избавились и шестьдесят лет спустя. А сама Америка не избавилась от своего глубинного государства. Тогда оно разговаривает устами начальника штаба ВВС генерала Кертиса Лемея. Это Лемей в 1945 году ковровыми бомбардировками сжег заживо 100 000 человек в деревянном Токио. Генерал требовал от Кеннеди начать третью мировую войну.
"Я думаю, что блокада и политические разговоры будут восприняты нашими союзниками и нейтральными силами как слабый ответ на все это. И я считаю, что многие наши граждане тоже будут так думать, – заявил Кеннеди генерал Лемей. – Другими словами, вы находитесь в очень плохом положении".
"Что вы сказали?" – уточняет у генерала Кеннеди.
"Вы находитесь в очень плохом положении", – по-солдатски четко повторяет американский военный.
"Вы в этом положении вместе со мной, – смеется в этот момент Джон Кеннеди. – Лично".
Кеннеди предпочитает морскую блокаду острова Свободы. Чтобы сгладить углы, ее назовут карантином. Его обеспечивают 180 американских кораблей. Капитаны советских судов получают приказ не выполнять их требований. Об этом в Белом доме, что находится всего лишь в трех кварталах от тогдашнего здания советского посольства, узнают от родного брата президента США.
"Вот здесь находился кабинет Анатолия Федоровича Добрынина, здесь проходили ночные встречи с американскими представителями, равно как и в его квартире – здесь она не видна, это где-то на третьем этаже гостиная находится, где они пили чай, кофе", – показывает нынешний посол России в США Анатолий Антонов.
– "Они" – это кто?
"Они – это брат президента Кеннеди, Роберт Кеннеди, а также Анатолий Федорович Добрынин. Очень важно, что в те годы, 60 лет тому назад, существовал этот доверительный канал. Вы знаете, честно говоря, я даже немножко завидую ему, потому что у него был такой канал. У него был, говорят, даже свой въезд в Госдепартамент. Даже свой лифт. Рассказывают, что он спокойно мог попасть и в Белый дом. Увы, увы, увы! Такой возможности у меня нет, чтобы мгновенно достучаться до Белого дома или до Госдепартамента", – с сожалением признается российский дипломат.
Невероятная и никогда прежде не случавшаяся экскурсия от нынешнего нашего посла Анатолия Антонова по самым потаенным уголкам истории Карибского кризиса продолжается внутри. Свой вход в советскую дипмиссию оказывается тогда был и у Роберта Кеннеди.
"Это та самая знаменитая лесенка, по которой Анатолий Федорович Добрынин и Роберт Кеннеди поднимались для проведения приватных бесед. Они были крайне доверительные, о них знали, наверно, один человек что ли в посольстве, не более того", – продолжает экскурсию в историю дипломатии Анатолий Антонов.
Но разрядить обстановку не получается. Впервые в истории США боевая готовность вооруженных сил повышена до уровня DEFCON-2. Днем, когда мир оказывается на грани, становится черная суббота, 27 октября. Американцы сигнальными гранатами атакуют нашу подлодку Б-59. Над Кубой в этот же день наши зенитчики сбивают U2. Телеграфные линии между Москвой и Вашингтоном раскалены.
"На этой лесенке сидели дипломаты и писали телеграммы, потому что не было достаточно помещений. Я понимаю, что специально обученные товарищи сделают замечание: как же так, нарушался принцип конфиденциальности? И тем не менее писались, наверное, скажем так, какие-то справки, записи бесед", – продолжает посол Антонов.
Но самое главное сообщение из Москвы уйдет прямо в радиоэфир. Времени не будет даже на телеграммы. Советский Союз согласен вывести ракеты в обмен на гарантии ненападения на Кубу. Единственная просьба Кеннеди к Добрынину – не переносить договоренности на бумагу. Впрочем, тогда в Америке еще были те, кто держал слово. Сильнее всех, говорят, расстроился Фидель Кастро. Команданте сделал выбор между родиной и смертью. Впрочем, победителей не было и по обе стороны Атлантики.
"Как мне представляется, вариант, когда выигрывает лишь одна сторона, неприемлем ни для одной из участвующих переговорных команд. Любая развязка – это своего рода компромисс. В результате Карибского кризиса все остались недовольны. Американцы вынуждены были согласиться с тем, что на Кубе остается советский воинский контингент. Мы убирали ракеты, и мы были недовольны этим. Сказав о том, что никто не удовлетворен до конца, на все 100%, но, конечно, выиграл мир. Однозначно. Почему? Да потому что не случилось ядерного конфликта. Потому что мир остался жить", – подчеркивает Анатолий Антонов.
Чем не рецепт и для нынешних времен, когда жильцы дома, в подвале которого находится то самое старое бомбоубежище на Манхэттене, с тревогой начали смотреть на него не просто как на место, где можно хранить велосипеды.
– Вы бы не хотели провести здесь несколько часов?
"Нет, ни часы, ни минуты или даже дни не хотел бы. Это безумие. Вы можете видеть, комната где-то 10 на 20, она слишком маленькая", – отвечает на вопрос нынешний житель Нью-Йорка.
Заставший в детстве войну в Югославии Иннес Хозанович говорит, что не хотел бы встретить третью мировую в каменных джунглях. С семьей они перебираются за город. Представители поколения, заставшего Карибский кризис, из-за украинского кризиса сниматься с места пока не планируют.
– Как вы думаете, это может повториться сейчас?
"Я думаю, что сейчас все намного умнее. Мы знаем, что уже было", – следует логичный ответ пережившей то время женщины.
