Оркестр начинает тему, и дирижёр Сергей Скрипка машет палочкой. Эта музыка к мультфильму "Девочка и дельфин" сегодня звучит по-особенному.
Прошел всего месяц, как Эдуард Артемьев встречал нас в своей знаменитой домашней студии, где рождались вечные мелодии. Скромный, тихий, с чаем в подстаканнике.
– Для композиторского труда – необходим текст, идея, что должно быть?
– Для меня обязательно – уже снятые кадры. Для меня кадр. Актер. Пейзаж ли, движение там, какие-то перипетии, узлы действий… Как-то мне все это говорит. Мне нужно много раз смотреть, чтобы пришла гармония.
А эту мелодию узнаешь с первых нот. А, это же "Раба любви"! Фильму уже почти 50 лет. А музыке – разве у нее может быть возраст?
Начало узнаваемого музыкального рисунка. В 1979 году это прозвучало в "Сибириаде" Андрея Кончаловского. А потом была масса вариаций. Одной из них открывалась Зимняя Олимпиада в Сочи. Музыка Артемьева когда-то попала в тебя, и уже неважно, откуда она взялась.
"Народ так смотрит в кино, кто композитор – никогда не интересует, музыка звучит. Потом ее они запоминают, но не помнят, из какой картины. А, это кино, там что-то такое. Так же как, кстати говоря, эта тема из "Свой среди чужих…" – фильм ушел, и она тоже ушла. Пока не пошел рингтон. Вот в рингтон стали ее засовывать – и народ открыл для себя эту музыку. И пошло-поехало", – размышляет композитор.
Узнаваемый фрагмент мелодии с началом соло на трубе, "Тема дружбы" из фильма Михалкова. А здесь – Эдуард Николаевич сам играет эту тему на фортепьяно для друзей. А здесь – репетиция к юбилейному концерту. И кстати, песня-эпиграф к фильму "Свой среди чужих, чужой среди своих" – это одновременно: и задумка, и неожиданность.
"Я помню, когда вот "Свой среди чужих…" делали – там была песня "О корабле", такая есть у меня, по-моему, тогда Никита предложил – давай сделаем песню, а матушка напишет слова. Так вот оно и случилось. Я тоже не ожидал", – вспоминает композитор.
И так все годы вместе. И в "Родне", и в "Сибирском цирюльнике", и в "Утомленных солнцем", и в "12". С показанного по телевизору Артемьева-дирижера начиналась картина "Без свидетелей", а в "Солнечном ударе" Артемьев – ассистент господина фотографа с коронной фразой "Черт знает что".
Он говорил, что на него всегда сильно влияла поп-музыка. А электронной он занимался еще с 60-х, когда работал над первым синтезатором АНС, названным в честь Александра Николаевича Скрябина. По сути, тогда началось это погружение в пространство, которое мы испытываем, глядя на фильмы Тарковского "Зеркало", "Солярис", "Сталкер".
А путешествие в средневековую Европу в детективе "Визит к Минотавру"? А бесконечная меланхолия в шахназаровских "Город Зеро" и "Курьер"?
На оперу "Преступление и наказание", как говорит автор, у него ушло 40 лет. Вот они – с дирижером Сесаром Альваресом на репетиции. Он два года не выходил из своей домашней студии. Самое, говорит счастливое время. И время, когда была рядом супруга.
Потом был написан "Реквием". А, как сам говорил Эдуард Артемьев, интереснейшая работа над фильмом "Нюрнберг". Впрочем, фильмов с его музыкой и так уже было больше 200. Он оставил нас, подарив нам свою вселенную. Звучащую, как будто из других миров.
