Новое слово в западной биоэтике. Профессор философии университета Осло в Норвегии Анна Смайдор предлагает мертвым женщинам вживлять эмбрионы для их выращивания до момента родов.
"Мы пока не можем полностью отказаться от матки для воспроизводства нашего вида, но мы можем переложить риски вынашивания на тех, кому этом уже не может причинить вреда", – заявила профессор.
Статья Анны Смайдор опубликована в научном журнале Theoretical Medicine and Bioethics. И смысл в том, что мертвым везде в мире признается тело, в котором констатирована смерть мозга. Это может произойти внезапно – в результате, инфаркта, инсульта или травмы головы, несовместимой с жизнью. Но если за дело взяться быстро, то с помощью медицинских систем жизнеобеспечения циркуляцию крови в теле и дыхание можно поддерживать сколь угодно долго.
А если так, то формально мертвая женщина готова быть суррогатной матерью. Ее можно, подгадав дни, искусственно оплодотворить или использовать ее яйцеклетки для ЭКО. Наконец, в ее матку можно и подсадить уже чей-то живой эмбрион, а потом тело мертвой суррогатной матери питать через трубки, заботиться, чтобы не возникли пролежни, следить за анализом крови и нормальным развитием плода, а в подходящий срок сделать кесарево сечение. Младенцу – жизнь, а суррогатной маме – в лучший мир. Или, если технологии поддержания вегетативной жизни позволят и тело окажется в достаточной сохранности, – новая беременность.
Анна Смайдор предвидит возражения феминисток, которые и без того против восприятия женщины лишь как контейнера для вынашивания ребенка, а тут – чистый контейнер, прямо без лишних функций. Поэтому, выступая за гендерное равенство, профессор из Осло говорит, что вынашивать детей могут и мертвые мужчины – те, что остались без мозга, но зато у них еще сохранилась печень. Печень вместо матки, оказывается, тоже может сработать.
"В "донорстве всего тела для беременности" смогут участвовать и мужчины. Беременность может наступать и вне матки. Печень является перспективным местом имплантации благодаря отличному кровоснабжению. Это может быть рискованно, даже смертельно для человека, вынашивающего плод, но для доноров с мертвым мозгом понятие "смертельно" не имеет смысла", – пишет Смайдор.
Вообще-то, как считает норвежский профессор, "беременность сама по себе, в строгом смысле, должна быть противопоказана женщинам с медицинской точки зрения". Исходя из этой логики, когда жить вредно, нужно отдать часть своих жизненных функций мертвым. Вообще такое пока не разрешено ни в одной стране мира, но инициатива есть и опыт тоже. Поэтому-то профессор Смайдор выступает против того, что она называет "излишней нравственной щепетильностью".
В 2019 году талантливая португальская спортсменка международного уровня – профессиональная каноистка Катарина Секейра родила сына через три месяца после того, как ей поставили смерть мозга от внезапного приступа астмы. Мальчик родился здоровым. Маму на следующий день после родов отключили от систем жизнеобеспечения.
Понятно, что нынешняя инициатива из Норвегии вызвала бурные споры. Гей-сообщество – полностью "за", поскольку появляется канал деторождения без женщин. Без живых женщин. Ведь суррогатные матери нынче дороги: ценник – в районе 100 тысяч долларов, а с мертвой будет подешевле. И никаких капризов к тому же.
Но есть и скептики. Например, Том Фарр (Tom Farr) из Манчестера написал в "Твиттере", что "не может представить себе ничего более ужасающего, антиутопичного и свидетельствующего о полном моральном падении общества, чем "заготовка" тел мертвых женщин и искусственное поддержание их в функционально "живом" состоянии в качестве суррогатных матерей".
А Эшлин О'Мара (Ashlyn O'Mara) из канадского Торонто сравнила статью профессора Смайдор с антиутопией "О дивный новый мир" Олдоса Хаксли, где дети рождаются как раз в искусственных матках, что поставлено на поток.
Профессор философии Смайдор из университета Осло, однако, не унывает. Она опирается на свои четкие представления о том, что сострадание – "не является необходимым компонентом" здравоохранения. Точка. Ну, собственно, вот, с какими особенностями западного сознания нам приходится иметь дело. И это – в самых разных ситуациях. Включая, например, отношение к Украине, надо понимать.
