Рабочий стол, библиотека, старые фотографии – все как во времена, когда здесь работал Георгий Арбатов. И табличка на двери кабинета директора – та, что справа – на своем месте.
– То есть эта табличка может меняться, а эта нет?
– Да. Эта уже навечно.
Изучать проблемы международных отношений Георгий Арбатов решил еще в 1943 году, когда командовал минометным дивизионом на фронте. Тогда в Москве открылся первый факультет международных отношений, об этом написали в "Известиях". Он прочитал, а после войны поступил. Потом занимался научной деятельностью, в реальную политику попал в 1964 году. После Карибского кризиса, когда две сверхдержавы СССР и США оказались на грани ядерной войны, в ЦК создали группу консультантов, которой Арбатов руководил.
– Это, если хотите, своего рода революция в сознании на тот момент. Считалось, что врагов-противников не нужно знать, не нужно изучать, с ними нужно бороться. И возникновение отдельной научной школы, посвященной сначала США, а потом и Канаде – это качественные изменения в тех подходах, которые всегда должны сопровождать внешнюю политику, – отмечает Константин Косачев.
В 1967-м Арбатов создал Институт США и Канады – уникальный научно-исследовательский центр, где не было никакой идеологии, только аналитический подход.
– Я бы сказал, что наличие врага стало компонентом обязательным американской внешней политики после Второй мировой войны, – пояснял Георгий Арбатов.
Здание недалеко от Арбата никогда не было приметным: неброская вывеска, вход с торца. Но именно здесь была одна из главных площадок по выработке внешнеполитического курса страны.
– Роль Арбатова состояла в том, что он и институт на различных совещаниях отстаивал позиции, что наращивать дальше ядерное вооружение нет смысла. Он приводил в пример, что специалисты итак сбились со счета, сколько раз можно уничтожить друг друга имеющимися: кто говорил 5, кто-то – 10, – добавляет руководитель Института США и Канады Валерий Гарбузов.
Он был одним из тех, кто убедил Леонида Брежнева встретиться с Ричардом Никсоном в 1972 году.
– Пока первая леди осматривает музей, президент Ричард Никсон проводит в Кремле переговоры с Брежневым и Косыгиным, – сообщала советская кинохроника.
Тогда же в Москве были подписаны первые соглашения о прекращении гонки вооружений.
– Было подписано два договора в этой области, за которыми было подписано еще десять за ближайшие полвека: ядерная угроза была осязаемо снижена, – говорит сын Георгия Арбатова, руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Алексей Арбатов.
С Юрием Андроповым отношения были сложными, но рабочими, как и с Горбачевым. Он был против развала Советского Союза и отстаивал свою позицию, даже в новых политических реалиях 1990-х. Арбатов ушел из жизни в 2010 году. С того времени в его институте в день его рождения проходит научная конференция, ее еще называют Арбатовские чтения. В 2023 году она снова посвящена глобальным вызовам и меняющемуся балансу сил.
– Мы сейчас видим, что дело Арбатова живет. И живет, к сожалению, практически в той же форме, в которой оно и начиналось, – сожалеет заведующий секцией отдела военно-политического анализа ИМЭМО РАН Сергей Ознобичев.
– Та разрядка напряженности, которая имела место в 1970-1980 годах, в 1990-2000 годы, натолкнулась на противоречия, которые не удалось разрешить. В частности, как выстроить новую систему безопасности Европы, кто может контролировать постсоветское пространство? И, конечно, Запад не сидит сложна руки, всячески способствует, чтобы там принимались решения, выгодные Западу. И вот здесь мы опять столкнулись, – раскладывает мировую политику на конфликт интересов Алексей Арбатов.
Георгий Арбатов — автор сотни монографий, которые давно стали учебниками на факультетах политологии и международных отношений. А к его столетию вышла новая книга – "Век Георгия Арбатова". В издании собраны воспоминания ученого и человека эпохи, черты которой во многом определил он сам.
