– Ты сам встанешь, у тебя руки сильные.
– Да? Ты думаешь?
Участник СВО Максим Шнякин должен был пойти во что бы то ни стало. Пытался до зубовного скрежета, до потери сознания.
– А то как это? Я матери обещал киевского торта, прямо оттуда.
– То есть дойдем? Доползем по-любому?
– Да, не только до Киева.
Максим учился ходить с помощью динамического параподиума – ортопедического аппарата, который помогает стоять людям с парализованными ногами.
– Схватился, обнял, как родного.
– Как родной, учил тебя ходить?
– Нет, учил стоять. Сначала по чуть-чуть. Из неандертальца – в человека прямоходящего.
Специальная военная операция застала Максима с семьей в Дебальцеве, жена ждала второго ребенка.
– Когда все началось, то есть объявили эвакуацию, я вывез жену, тестя с тещей и старшего сына, ему 16 лет. Мои родители выезжать не захотели. А сам собрал рюкзачок, к матери на поклон заехал, как у нас положено. Она благословила, и поехал в военкомат. Не ждал ни повестки, ничего.
– А зачем тебе это надо было?
– Как зачем? Война началась, "вставай, страна огромная". У меня прадеды оба воевали, один погиб где-то за Польшей, а второй всю Великую Отечественную прошел, был ранен в Венгрии.
Самому Максиму повоевать довелось не больше месяца. Под Горловкой его подразделение попало под обстрел.
"Нас накрыли "артой" украинской. Я слышу, свистит, прыгаю. Взрывной волной хлопнуло сзади. Я еще в горячке прополз, пробежал около километра, может, чуть больше. Потом судорогой, как огнем, от пояса ноги взяло. Два позвонка поломанных, спиной мозг задет – ушиб спинного мозга. Уже больше года, почти полтора в больничке", – рассказывает он.
Максим Шнякин сейчас не просто в больничке, а в Амвросиевском реабилитационном центре, где врачи буквально творят чудеса.
"За четыре года нашей работы больше двух батальонов мы вернули в строй, амбулаторно и стационарно проводя лечение. Вот девять ребят встало, уже десять встало с колясок, начали ходить", – рассказывает главный врач Амвросиевского центра реабилитации Эдуард Белецкий.
"Если раньше я нуждался в помощи в том, чтобы и на кровать пересесть, и помыться элементарно, то сейчас я это все делаю сам. То есть уже стал самостоятельным, окреп, как говорится, в той мере, в какой это возможно. И это очень большое дело", – радуется Максим Шнякин.
Максим Ескин из Макеевки попал сюда практически парализованным. Весил всего 37 килограммов.
– Сначала в Безымянном стояли, потом отправили в Мариуполь. Ну вот, в Мариуполе 4 апреля прилетело. Сказали: ходить буду, только время, – говорит Максим.
– Получается уже?
– Да, получается. По сравнению с тем, каким приехал я, я тут уже прямо бегаю. Бегаю!
– Ну, уже движение пошло. У нас и голеностопный сустав уже левый начинает потихоньку включаться в движение. Вот, давай! Вот, уже голеностоп работает. То есть раньше ноги были как плети, – говорит главврач Амвросиевского центра реабилитации.
Этот частный реабилитационный центр, созданный Дарьей Федько. Она из Ижевска, внучка известного нефтяника Валентина Кудинова, первого директора и акционера компании "Удмуртнефть". Практически все свое наследство Дарья вложила в этот центр для раненых бойцов.
"Сколько у меня было своих финансов, я вложила. Это здание было полностью разрушено, была разрушена кровля, не было остекления, внутри были кучи мусора, и трещина была по задней части, вот так, горизонтальная, по корпусу. Мы начали со строительной экспертизы. Нам сказали, какие работы надо провести, чтобы стянуть здание. Провели, сделали тройную стяжку, перекрыли крышу, закрыли контур, провели отопление", – перечисляет руководитель благотворительного фонда "География сердца" Дарья Федько.
Когда-то это была усадьба потомков казачьего генерала Амвросия Луковкина, которому были дарованы Екатериной II местные земли за участие в подавлении Пугачевского бунта. В годы Великой Отечественной здесь размещался военный госпиталь. История вновь вернулась на круги своя.
"Здесь был госпиталь, и умершие в госпитале солдаты в Великую Отечественную войну вот здесь похоронены в 1943 году. Ухаживают за братской могилкой этой", – рассказывает и показывает Максим Шнякин.
Современному медицинскому оборудованию и оснащению позавидуют и московские клиники.
– Аппарат, как объяснили, за счет пульсации ног воздействует. У нас на стопах множество нервных окончаний, и он обманывает и головной мозг, и спинной мозг обманывает, – поясняет Максим Шнякин.
– Имитация ходьбы, – поправляет его медсестра.
– Да, имитация ходьбы. То есть мозг думает, что ты ходишь, вот так вот. Здесь несколько режимов у аппарата.
– И бегает он, ходит, двигается, – добавляет медсестра.
– Да, вот так вот, за счет пульсации, – показывает Максим.
– Как ощущения? Что чувствуешь? – спрашивает журналист.
– Левую стопу я ощущаю, как она пульсирует. А правую – только подушечки возле пальцев.
Этот аппарат, чтобы бороться с мышечной атрофией, разработан в Роскосмосе. Его подарили летчики штурмовой авиации.
"Пчела", "Сударь", пацаны, спасибо братья! Действует аппаратик потихоньку отлыгаю, по миллиметру, но медленно, уверенно идем вперед. Как и вы. Работайте, братья!" – напутствует Максим Шнякин своих сослуживцев.
Здесь даже живой уголок имеется, в котором вырастили с дюжину павлинов. Если не слышать, как они орут, можно сказать, что их благородный вид успокаивает нервы.
"Мы их выращивали, покупали. Потому что покупать большими их уже дорого сильно. Мы покупали суточных птенцов, выращивали, и получились вот такие красавцы. Некоторые ребята даже в первый раз павлинов видят", – с гордостью говорит главврач Амвросиевского центра реабилитации.
И Эдуард Белецкий, и директор реабилитационного центра Елена Андреева успели повоевать в ополчении и даже получить ранения. Теперь сами ставят ребят на ноги. Они здесь и за отца, как говорится, и за мать. К каждому пациенту нужен свой подход.
Елена Андреева подходит к Максиму и гладит его бороду.
– Лишняя шерсть у тебя, да, солнышко? Ты еще не выписан, ты еще мой. Не хами маме.
– Засмущали, засмущали, – отвечает Максим, закрывая лицо руками.
– А ну, посмотри мне в глаза! Ой ты боже, смушливый какой. Разворот, кругом! – командует Елена.
"Давайте, ну давайте, да, надеяться на то, что Россия все за нас сделает. Если каждый человек будет осознавать то, что он маленькая, но частица России, и делать все так, как он должен это делать, по совести и по чести, то мы будем самые-самые, нам равных не будет. Каждый парень, поднявшийся с коляски и ушедший отсюда хотя бы с тростью, – это уже награда, великая награда за наш труд. И только ради этого надо стараться каждый день. Тяжело нам, не тяжело – вставать и идти бороться дальше. За каждого из них. Чтобы не пропустить никого", – убеждена директор Амвросиевского центра реабилитации.
На территории центра строится еще один, большой двухэтажный корпус, который позволит увеличить количество пациентов в три раза.
"На первом этаже будет две палаты для ребят, которые с той стороны, с Украины, но инвалиды первой группы, колясочники, у которых здесь жилья нет. Вот и туда они не вернутся", – рассказывает о планах Эдуард Белецкий.
Но сейчас стройка остановилась – деньги закончились.
"Очень обидно, что низкая пропускная способность. То есть всего 19 человек, когда ты можешь взять за раз. При том, что, если достроить второй корпус, ты сможешь брать за раз 60, то это очень обидно. Людей очень много, кто нуждается в реабилитации", – сетует Дарья Федько.
Реабилитационному центру пока оказывают поддержку благотворительные фонды.
В прошлом году актер Сергей Пускепалис подарил УАЗик "Буханку", чтобы перевозить раненых.
"Сергей приехал к нам, посмотрел наш центр, мы договорились о большом сотрудничестве. И получилось так, что в понедельник нам передали от Сергея машину на центр, а в пятницу к сожалению, его уже похоронили", – вспоминает Эдуард Белецкий.
"Война как проявитель, лакмусовая бумажка: все наружу вылезет, кто есть кто. Он был патриот своей страны, он был русский человек, который не смог бросить русских людей в то время, когда стало тяжело", – с теплотой говорит о Сергее Пускепалисе Максим Шнякин.
На достройку нового корпуса требуется около 100 миллионов рублей. Взять их пока неоткуда, тут бы сам центр удержать на плаву.
– Центр, по сути, балансирует на грани закрытия. Каждый раз набираются деньги на то, чтобы выплатить зарплату, заплатить налоги, заплатить аренду, за газ, за свет и за все остальное, – признается Дарья Федько.
– Вы сюда вложили все, что было?
– Да, я вложила все свои накопления, которые были. А столько людей! Кто-то пошел, кто-то смог хотя бы ну, может быть, не полностью восстановить здоровье, но приобрести качественно иной уровень жизни, и кому-то просто мы жизнь спасли. Разве можно жалеть о том, что деньги, которые у тебя были, спасли кому-то жизнь? Ну, мне кажется, нет.
Здесь, в Донбассе, люди мыслят уже другими категориями. Им не нужны яхты и дома на Лазурном побережье. Война изменила полностью и жизнь русской миллионерши. Она переехала в Донецк, который под постоянными обстрелами, восстанавливать разрушенные храмы и школы, возить гуманитарную помощь в прифронтовые села.
– Проблемы богатых людей: их перестают радовать обычные вещи от пресыщения. Ну, это все излишество. Оно, по большому счету, тебе не нужно, – объясняет Дарья.
– А вы сейчас обрадуетесь? Дали водичку в Донецке, и хорошо?
– О да! Вчера вот, я, например, приехала из Красной поляны домой, а у меня "день воды". Сразу быстрей стирку запускать, быстрее баклажки все набирать, быстрее купаться, пока вода есть. Да, это большая радость, когда есть вода.
А у Максима самая большая радость – рыбалка. В местный пруд регулярно выпускают мальков на вырост. Вот где настоящая психологическая разгрузка.
– А это все для вас сделали? – интересуется журналист.
– Да. Это именно пирсы для колясочников. Вот видите, здесь шатер стоит.
– А вы сами приезжаете, или вас кто-то страхует?
– Охрана помогает спуститься. Мы потом позвонили, и они привозят. А Сеня ушел на тот мостик.
К рыбаку сразу же присоединяется кот Миша. Знает: голодным точно не уйдет.
Максим поймал мелкого карасика.
– Первый улов коту?
– Да. Вот так вот, кис, кис. Миша, на, да давай ты его зубами. Ай, Мишка, Мишка!
Здесь с удочками да на утренней зорьке Максим потихоньку начал писать стихи:
Я зрел, как бились русский и бурят,
На всей Руси по храмам лились требы,
Спина к спине; я пуст, патроны, брат!
И с криком: "Смерть врагу!" ушли на небо.
