Францию трясет. Внезапные выборы в парламент потенциально открывают дорогу крайне правым, против которых старые методы демонизации, к удивлению президентского окружения, похоже, больше не работают.
"Мы готовы взять власть, если французский народ поверит нам и проголосует за нас на выборах. Мы готовы изменить курс страны, защитить интересы французов, положить конец массовой миграции, сделать покупательную способность французов приоритетом. Мы готовы начать реиндустриализацию страны. Мы готовы возродить Францию", – заявила глава фракции "Национальное объединение" в парламенте Франции Марин Ле Пен.
"Национальное объединение" выиграло европейские выборы почти во всех коммунах страны, и теперь делает ход конем: перетягивает на свою сторону большую часть партии Эрика Земмура вместе с племянницей Ле Пен Марион Марешаль и одновременно протягивает руку республиканцам, чтобы сформировать единый фронт. Союз с крайне правыми, которым раньше брезговали руку пожать, внезапно стал политически приемлем и даже выгоден.
– Союз с Марин Ле Пен – это то, о чем вы заявляете? – спрашивает журналист у французского политика, лидера партии "Республиканцы" Эрика Сьотти.
– Союз с "Национальным объединением", с их кандидатами, союз со всеми, кто разделяет правые идеи, – отвечает Сьотти.
Заявление лидера партии республиканцев взорвало ее изнутри. Около 70% поддержали Эрика Сьотти, остальные устроили скандал и попытались спешно его наказать: исключили из партии и аннулировали пропуск. Он публично назвал это попыткой захватить власть и решение оспорил через суд, который временно восстановил его в правах, пока идет рассмотрение дела. Этого времени как раз достаточно, чтобы выдвинуть единых кандидатов вместе с "Национальным объединением" – регистрация заканчивается вечером.
У левых свой раздрай, внутренние разборки и борьба за выдвижение, что, впрочем, не помешало преодолеть серьезные разногласия и создать общий новый "Народный фронт". Впопыхах согласовали программу, которая вкратце сводится к следующему.
"Либо они, крайне правые, либо мы!" – подчеркнула лидер парламентской фракции партии "Непокоренная Франция" Матильда Пано.
Всеобщая паника и неразбериха подняла на поверхность давно забытые имена. Вернуться в политику пытается бывший глава государства Франсуа Олланд, который, помимо своих любовных похождений на сторону, запомнился тем, что был самым непопулярным президентом Франции за два последних века – с рейтингом в 11%.
"Я принял это решение только потому, что почувствовал, что ситуация самая серьезная, чем когда-либо. Крайне правые представляют собой самую большую опасность", – пояснил Франсуа Олланд.
У Макрона рейтинг выше, но ставка на демонизацию "Народного фронта", игра мускулами на украинском фронте, массированная кампания в СМИ и личное негласное участие в избирательной кампании отталкивают французов. Он идет во-банк слишком самонадеянно, считает еще один бывший президент, по-прежнему влиятельная фигура в рядах республиканцев, Николя Саркози.
"Предоставление французам права голоса для оправдания роспуска является любопытным аргументом, поскольку именно это только что сделали на выборах 25 миллионов французов… Мы даем французам право голоса, когда они не высказывались несколько лет. Риск заключается в том, что они подтвердят свой гнев, а не опровергнут его", – указал Саркози.
Макрон занимался другим: вопросами своего величия, Европой, Украиной, Ливаном, беспокоился и за Израиль, и за сектор Газа. Дела французские в это время шли плохо: госдолг страны в первом квартале этого года превысил 80% от ВВП страны, международное агентство S&P понизило кредитный рейтинг Франции с уровня АА до АА- на фоне дефицита бюджета и негативных экономических прогнозов, возникла необходимость жесткой экономии, Макрон силой протащил пенсионную реформу. Цены продолжают расти, уровень жизни падает.
Ситуация напоминает 1997 год – тогда тоже говорили о пенсионной реформе. Социальный кризис после отмены части льгот и частичной приватизации национальной компании железных дорог обрушил рейтинг Жака Ширака и его премьера Алана Жюппе. Два месяца забастовок нанесли ущерб в 0,3% ВВП.
"Дорогие соотечественники, после консультаций с премьер-министром и главами обеих палат парламента я принял решение о роспуске Национальной ассамблеи", – объявил в 1997 году занимавший тогда пост президента Франции Жак Ширак.
Попытка заручиться большинством в парламенте через внеочередные выборы провалилась – выиграли левые. Левые же победили во время внеочередных выборов 1988 года – тогда Ширак был премьером и соперником Миттерана на президентских выборах. Проиграв, он ушел в отставку, Миттеран, вместо того чтобы назначить нового премьера из числа правых, распустил парламент и по итогам голосования оказался в выигрыше. Так же было с Шарлем де Голлем в мае 1968-го.
"Франция – это не правые, Франция – это все мы", – декларировал тогда де Голль.
Все вместе в 1968-м они устроили "красный май". На тот момент Франция проиграла в борьбе за колониальный Алжир, на де Голля было совершено покушение, экономическая ситуация была непростой. Выступления студентов переросли во всеобщую забастовку, в которой приняли участие до 10 миллионов человек – пятая часть всего населения Франции. Генерал де Голль сумел найти общий язык с профсоюзами, подавил восстание, а потом объявил о досрочных выборах. Его партия, победив, стала противовесом хаосу и анархии.
Хаос и анархию сегодня снова пытаются сеять левые на улицах французских городов. Хулиганы били стекла и вышибали двери заведений, которые, по их мнению, предоставляли площадку крайне правым. Полиция пыталась разгонять бунтовщиков, щедро использовала слезоточивый газ и дубинки.
В Нанте протестующие левые зачем-то сорвали французский флаг с балкона одного из жителей и кричали непристойности в адрес правых. 15 июня состоялся всеобщий марш протеста – профсоюзы вывели на улицы пару сотен тысяч человек. Они называли возможность победы правых на выборах организованной Макроном катастрофой.
"Ничего смертельного не произошло, я доверяю нашим согражданам. Я уверен, что французы умны, они все видят, понимают разницу между выражением гнева и созиданием серьезных проектов, они верят в идеалы. Я действительно не думаю, что может случиться худшее. Я безнадежный оптимист", – заявил Эммануэль Макрон.
Зря. Опросы раз за разом упорно указывают на обратное.
Судя по последним тенденциям, верить пустым обещаниям и надеяться, что в какой-то момент все само изменится к лучшему, больше не в моде. Сломано и традиционное политическое заграждение под названием "Все вместе против крайне правых". Французы хотят радикальных перемен. Каждый третий готов отдать голос за "Национальный фронт", каждый четвертый – за левых, и только 17% все еще верят Макрону.
