На Минском саммите СНГ — полный сбор: съезжаются все президенты. В преддверии большого заседания – встреча лидеров Таможенного союза на важную тему — как он будет трансформироваться в Евразийский экономический союз.
Атмосфера необычная, ведь через месяц некоторые из руководителей стран Содружества снова соберутся неподалеку, в Вильнюсе, чтобы подписать или парафировать соглашение об ассоциации с ЕС.
Официальные лица и в Москве, и в Брюсселе открещиваются от того, что сражаются за страны, расположенные между Россией и Евросоюзом. Но на деле так оно и есть. Единая Европа перетянула на свою сторону Киев, Москва отвечает, переубедив Ереван, который в одночасье отказался от ассоциации с Европейским союзом в пользу союза Таможенного. Ну и все в том же духе.
Отложим в сторону азарт соперничества, в общем, естественный в отношениях между крупными геополитическими и геоэкономическими игроками. Что на кону для России? Что значит новая фаза процессов на территории бывшего Советского Союза?
У нас популярно высказывание Збигнева Бжезинского о том, что Россия с Украиной – империя, а без Украины – уже нет. В общем, он прав – в том смысле, что восприятие Украины определяет вектор российской стратегии. Западное и юго-западное направление на протяжении веков служило геополитическим форпостом Москвы в большой европейской политике. И конкуренция за Украину – во многом сражение за роль и место России в Европе. Это не говоря уже о том, что самый главный акт европеизации Руси – крещение, принятие христианства – случился в Киеве.
Но что делать с этим наследием, когда наступает век Азии? Дальний Восток привлекает все больше внимания – и в мире, и в России, необходимость "покорения" Азии, точнее, обретения там достойного места – новый лейтмотив.
Триста лет назад для того, чтобы быть великой державой, нужно было уверенно чувствовать себя на берегах Балтийского и Черного морей. Сегодня это невозможно без прочных позиций на Тихом океане. Баланс сил и фокус всеобщего интереса смещается туда.
Евразийский союз, предложенный Владимиром Путиным два года назад, изначально не вполне соответствовал своему названию. Все догадывались, что, прежде всего, речь об Украине, то есть о Европе, к Евразии из предполагавшегося ядра отношение имел только Казахстан. Но Киев выбирает других партнеров, и теперь понятие "евразийская интеграция" приближается к буквальному значению. Если проект будет расширяться, то на восток, и дело уже не в желаниях Москвы, а в объективной ситуации.
На днях в Сеуле проходила крупная конференция высокого уровня о Евразии, участники которой подчеркивали: пространство едино, и его восточная оконечность не менее заинтересована в больших трансконтинентальных проектах, чем западная. Китай с некоторым недоверием смотрит на российские начинания в рамках Таможенного союза, подозревая Москву в желании отгородиться протекционистскими барьерами, но всячески приветствует идеи большого евразийского рынка. Пекину есть, что на нем предложить.
Для России это вызов. С одной стороны, без ускоренного развития Сибири и Дальнего Востока, без привлечения партнеров и инвесторов именно в азиатскую часть, без нахождения своего места в Тихоокеанском регионе, Россия не удержит свой статус в современном мире. С другой стороны, Азией наша страна не станет, пока она населена русскими и другими народами, живущими здесь веками.
В прежние столетия российская культурная ориентация на Европу совпадала с тем, что именно Старый Свет был центром мировой политики и источником экономического развития. Сейчас устремления разошлись – европейская идентичность ведет в одну сторону, а политико-экономическая необходимость – в другую.
Проект евразийской интеграции, который задумывался, как попытка восстановить хотя бы часть утраченного от распада СССР, неожиданно обрел намного больший масштаб. И теперь от его успеха зависит самоидентификация России, ее способность сохранить себя в XXI веке в качестве одной из ключевых держав. Но для этого интеграция должна быть подлинно евразийской, как бы рискованно это ни было, а не постсоветской, как мы привыкли ее называть. До свиданья.
