Сегодня рок-опера композитора Алексея Рыбникова "Юнона и Авось" на стихи Андрея Вознесенского известна на весь мир. Спектакль Марка Захарова уже несколько десятилетий остается визитной карточкой "Ленкома". Однако судьба произведения могла бы сложиться совершенно иначе, не будь у авторов смелости довести свой первоначальный замысел до сценического воплощения. В эфире канала "Россия 1" Алексей Рыбников признался – без бутылки дело не обошлось.
Композитору едва исполнилось 33 года, когда он почувствовал острую необходимость написать современную оперу на русской основе, обратиться к музыкальным традициям православной веры. Признается – надежды, что эта музыка когда-либо будет звучать, не было совсем. Просто, постоянно пребывая в атмосфере идеологической враждебности, ему хотелось стукнуть кулаком по столу и заявить о своем праве творить, ни на кого не оглядываясь.
Рыбников говорит, что изначально сочинял исключительно для себя. Но, когда тем накопилось достаточно много, стал задумываться, где эта музыка могла бы прозвучать. В то время на сцене "Ленкома" уже шла его рок-опера "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты" в постановке Марка Захарова, и однажды на этот спектакль пришел Андрей Вознесенский. Под впечатлением от увиденного он, не раздумывая, предложил сотрудничество: "И тут мы ему сказали, что ищем тему, сюжет на русской основе, в котором можно петь молитвы. Практически сразу он сказал, что это, конечно, "Авось". Поэма "Авось" была уже давно написана в результате его путешествий по Америке. Там были вещи, мягко говоря, не то что религиозные, а антирелигиозные, но мне настолько надо было это сделать так, как мне хотелось, что и сюжет поменялся, и смысл из антирелигиозного стал религиозным".
Когда произведение было готово, домой к композитору пришла вся труппа "Ленкома". Автор сыграл его на рояле, после чего в квартире повисло гробовое молчание: было понятно, что это никуда не пропустят – так зачем тогда работать, если все впустую? И тогда композитор решил самостоятельно записать оперу на государственной фирме "Мелодия". Работавшая там редактором Евгения Лозинская придумала интересный ход. Дело в том, что сборник Вознесенского "Витражных дел мастер", в составе которого вышла поэма "Авось", был удостоен государственной премии. А раз она была признана государством – значит, находилась вне всяких цензур. И тогда Лозинская сумела провести работу не по музыкальной, а по литературной редакции. "Мы записываем поэму Вознесенского "Авось", удостоенную государственной премии. Все. Ну, с какой-то там "музычкой", вообще даже не важно, какой", – пояснил Рыбников в студии программы "Судьба человека", добавив, что запись фактически велась подпольно.
Он уточнил, что легально писали только литературную часть, связанную с поэмой, а в остальном это был совсем новый материал, над которым невозможно было работать в дневное время. Чтобы попасть в студию ночью, приходилось специально подкупать вахтера: "Бутылка, и все. В России тогда заканчивалось все на том, что тебе дарили бутылочку и проходили туда", – объяснил композитор и признался, что именно тогда впервые понял: чтобы добиться своей цели, нужна авантюрная жилка. "У меня она есть", – заявил Алексей Рыбников.
