В Польше опубликовали полную версию стенограммы разговоров в кабине пилотов президентского самолета ТУ-154, разбившегося под Смоленском. Всего 200 страниц текста. Расшифровка последних 40 минут полета не оставляет сомнений — в кабине перед крушением находились посторонние.
В этой истории, казалось, не осталось тайн. Черные ящики разбившегося под Смоленском ТУ-154 расшифровали еще в апреле 2010 года, через рекордные девять дней после катастрофы. Правда, публикацию данных несколько раз переносили. По официальной версии, время нужно было для всестороннего изучения материалов. Впрочем, теперь кажется вероятным и другой вариант. Текст мог быть отредактирован. Неожиданно оказывается, что треть диалогов тогда так и не обнародовали. Весьма любопытную треть. "Что это? — Пивко. А ты не пьешь?".
И вроде бы – ничего примечательного в этом диалоге. Если не брать в расчет, что происходит он в кабине пилотов, которые в этот самый момент решают, стоит ли в сложных метеоусловиях заходить на посадку. Получается, рядом с командиром – как минимум двое мужчин. Их голоса идентифицировать не удалось, а вот желания – вполне очевидны. Судя по опубликованным польской радиостанцией RMF FM записям, употребление спиртного в воздухе на этом борту вообще не было из ряда вон выходящим. Вот стюардесса задает почти дежурный вопрос – и получает предсказуемый ответ: "Выпьешь?" — "Да!".
Правда, в Главной военной прокуратуре Польши эти данные считают – неточностью. Хотя и признают – неопубликованные прежде записи существуют. Только вот нетрезвых пассажиров на борту якобы не было – подтверждено токсикологической экспертизой. Впрочем, к самим прокурорам тоже есть вопросы. Например, у представителей партии "Право и справедливость", — которую, кстати, в свое время возглавлял погибший под Смоленском Лех Качинский. Депутаты, кажется, неожиданно для самих себя, осознали: новые подробности полностью подтверждают: вина за катастрофу лежит на польской стороне. А ведь именно эту версию озвучивали в Межгосударственном авиационном комитете. И теперь парламентарии спрашивают – почему в кабине постоянно были посторонние? На записи слышно: капитан все время пытается призвать пассажиров к порядку. То и дело повторяет "Тихо там!", "Выйдите отсюда!", "Пожалуйста, перестаньте!", но его не слушают и не слышат. Кажется, в управлении самолетом участвуют все. Даже бортпроводница считает возможным давать указания, во сколько именно должен приземлиться борт.
Еще один частый гость в кабине – глава протокола. Мариуш Казана интересуется, не выбьется ли борт из графика. Командир честно предупреждает: погода плохая, приземлиться вряд ли получится. Скорее всего, придется уходить на запасной аэродром – в Минск или Витебск. Но дипломат непреклонен. Приказывает продолжать попытки посадить воздушное судно. Цитата – "до тех, пока не получится".
Слышно, как командир экипажа говорит, "Господин директор, появился туман, при таких условиях мы не сможем приземлиться. Попробуем подойти, сделаем один подход, но, скорее всего, ничего из этого не получится". На это глава протокола ответил, "Будем пытаться, пока не получится". "Нам бензина не хватит до тех пор, пока не получится", ответил командир. "Значит, у нас проблема!", — заключил глава протокола.
Но активнее всех не столько настаивает на приземлении, сколько требует его командующий ВВС Польши. Анджей Бласик оставался в кабине вплоть до крушения. И похоже фактически руководил стремительно теряющим высоту самолетом. Вот цитата по расшифровке: "Мы должны сделать это до конца!" А потом – когда до земли оставалось всего 300 метров, он словно подбадривает экипаж. Говорит: "Поместишься. Смелее". Не поместились. Микрофоны регистрируют крик капитана – он уже, не выбирая выражений, пытается выгнать посторонних из кабины. Но, видимо, поздно. Последний зафиксированный микрофоном голос бортинженера. И его безнадежная реплика: "Значит, бух!".
