Ядерное разоружение. "Ловушку" всему миру расставляет не только строптивый Иран, но, как представляется "Вестям в субботу", и Барак Обама – пусть даже из самых добрых побуждений. Прислушаемся к лидерам всех без исключения официальных ядерных держав, не упуская и нескольких занятных светских обстоятельств нынешних Генассамблеи и Совета безопасности ООН.
Жена французского президента, Карла Бруни, настолько прекрасна, что когда ее муж, Николя Саркози, шёл к трибуне ООН, режиссер трансляции показывал именно её, супругу президента, а не официальную французскую делегацию.
С не меньшим удовольствием операторы снимали эту пару и, когда уже вместе, они прибыли на торжественный ужин "большой двадцатки". Как всегда на таких больших сборах хватает отвлекающих моментов. На другом приеме, в честь Генассамблеи ООН, наверное, самый символичный протокольный казус: только генсек ООН Пан Ги Мун и встал, когда президент Соединенных Штатов Америки Барак Обама провозглашал простенькую (но, кстати, почему-то по бумажке) здравицу в честь той самой ООН. Остальные, даже за этим столом, продолжали сидеть.
Но это – прием в честь Генассамблеи ООН, где сидят все. Как бы равенство. Другое дело – назавтра в Совете безопасности ООН. Здесь именно рассаживаются и, как гласит Устав ООН, в строгом порядке. Большинство – на время, а "могучая кучка" – навсегда. Постоянные члены Совбеза, которые несут особую ответственность за судьбы мира. Ядерные державы. "Все ядерные державы должны безоговорочно обещать, что не используют ядерное оружие против неядерных стран или зон, свободных от ядерного оружия", – говорит председатель КНР Ху Цзиньтао.
А вот – еще одна характерная сцена по окончании заседания. Глава российского МИД Сергей Лавров на бегу бросает по-английски: "Мне пора бежать, но я даю добро на то, чтобы всё объяснил Дэвид". Дэвид – это Дэвид Миллибэнд, глава МИД Британии, с которой в обычной жизни у России отношения непростые. Но только когда речь не касается того, чтобы в мире возникла еще одна ядерная держава. Например, Иран.
"Я уверен в том, что у нас хватит смелости наложить санкции на тех, кто нарушает резолюции Совета Безопасности", – заявляет Николя Саркози. "Действия Ирана не должны остановить мировое сообщество на пути к более мирной эре. И мы должны рассмотреть санкции пожёстче, коли у нас всё больше свидетельств, что Иран нарушает международные соглашения", – вторит ему премьер-министр Соединенного Королевства Гордон Браун.
"Международные соглашения" – это Договор о нераспространении ядерного оружия. По нему ядерное оружие может быть только у тех самых пяти членов Совбеза ООН, которые, правда, при этом, как гласит статья 6 Договора, обязуются "в духе доброй воли вести переговоры об эффективных мерах по прекращению гонки ядерных вооружений и ядерному разоружению".
Именно на этой неделе о своём намерении ограничиться только тремя вместо четырех запланированных подлодок с ядерными ракетами заявила и Британия. Другое дело, что британцы сразу оговорились: целиком отказываться от ядерного оружия пока рано. А как еще? Ведь именно наличие ядерного оружия сдерживало ведущие державы от прямых конфликтов друг с другом. Но с тех пор, когда бомба появилась и у СССР, ядерного оружия накоплено уже столько, что Америка и Россия могут уничтожить уже не только друг друга, но и весь мир.
И вот пока ядерные державы ведут разговор о сокращении своих потенциалов, всё – в рамках существующей логики. Но опять же другое дело, если разговор заходит о ядерном разоружении. А такой красивый посыл всё чаще и чаще в эти дни звучал из уст Барака Обамы. То есть в теории он доводит логику Договора о нераспространения до абсолюта: призывает страны с ядерными амбициями не обзаводиться бомбой в ответ на то, что мы, ядерные державы, разоружимся. Но на практике мы этого делать – и правильно – пока не собираемся.
А вот теперь вернемся из Совбеза ООН, где заседают ядерные державы, на Генассамбелю, где сидят все. В том числе и Иран. Который слушает все эти теоретические рассуждения и думает: "А чем мы хуже? Почему и мы не можем обзавестись таким же щитом, например, против Америки? Тем более, что на практике ни она, ни другие ядерные державы своё обещание именно разоружиться не выполняют".
Вот Индия. Она уже обзавелась "ядерным зонтиком": от Пакистана. А в ответ – и Пакистан обзавелся. Естественно, и не предполагая тогда, что через мгновение его главным врагом станет уже не Индия, а внутренний терроризм. На что явно и намекал на Совебезе ООН президент Медведев: "Особо подчеркну, что ситуация в сфере нераспространения меняется медленнее, чем нам бы того хотелось. При этом старые традиционные угрозы не устраняются, а новые угрозы возникают. И одна из самых опасных – и об этом только что говорили выступающие здесь руководители государств – это появление ядерных компонентов в руках террористов".
Иными словами, рассуждения Обамы не про сокращения ядерного оружия, а про разоружение при всё своём благородстве грозит скорее новыми проблемами. К счастью, по ходу согласований в Совбезе в резолюции к разоружению остались только призывы. Которые, впрочем, могут работать.
Пример чему – Ливия. Её колоритный лидер Муаммар Каддафи позавчера – хотя на трибуне ООН и бросался Уставом ООН, а Обаму называл "нашим африканским сыном" – от своей программы создания ядерного оружия отказался. И получил за это от ведущих держав сначала снятие санкций, а теперь и выгодные контракты.
