В интервью Российскому информационному каналу "Вести" народный артист России, режиссер Никита Михалков прокомментировал непростую ситуацию, которая сложилась вокруг Союза кинематографистов России.
- Никита Сергеевич, здравствуйте.
- Добрый день.
- Давайте без прелюдий начнем с самого главного – ситуации вокруг Союза кинематографистов. Вот пока понятно, что вы там все переругались. Почему? Вот простым людям непонятно. Скажи честно, что делите?
- Нет, но это не совсем корректный вопрос. Так сказать, я лично ничего не делю. Я вообще собирался уходить. Но, во-первых, мне не все равно кто придет. А, во-вторых, я не хочу и никогда не уйду вот так – подлогами и, так сказать, большой и маленькой ложью, избранием делегатов на съезд отбором практически, а не голосованием. Совершенно нелегитимными протоколами. Я уже говорил об этом тысячу раз: это какая-то даже, порой, детская самонадеянность. Хотя не так все безобидно, как кажется. Должен сказать, что я только благодаря огромному уважению к вашей кампании и каналу, согласился вот на это интервью, потому что я сейчас не даю интервью, не хочу вступать в полемику. Хотя это очень тяжело, когда ты слушаешь про себя такую ложь, удержаться трудно. Но я просто хочу не выговариваться, не мельчить, так сказать, проблему, словом, не вступать в дрязги, вот в эти сиюсекундные. Я все готовлю для съезда, чтобы все было всем понятно. Но, по большому счету, там кто-то хочет свернуть себе то, что он имел и то, к чему он, так сказать, присосался в Союзе. И был этого лишен, потому что это было совершенно несправедливо. А кто-то хочет другого. Кто-то хочет влияния на кино, влияния на людей.
- А в чем это влияние будет проявляться?
- А как вы думаете? Допустим, вот существует, фестиваль свой, премия, академия своя, и эти фестивали, премии, академии будут даваться тем картинам, которые совпадают с тем вектором, так сказать, идеологическим и вкусовым, который принадлежит этой небольшой группе людей. А я этого не хочу. Я не хочу, чтобы основой нашего кинематографа стали такие картины как "Сволочи" или "Однажды в русской провинции", где такое унижение, которое испытывает человек, живущей в нашей стране от того, кем он выглядит. Я сейчас не говорю про лакировку. Я говорю про любовь к этим людям или про постановку проблемы. Или, скажем, картина, которую все режиссеры, актеры старшего поколения предали анафеме, – "Все умрут, а я останусь". Я считаю прекрасная картина, страшная картина. Но она сделана искренне. Там есть боль. Этот человек это пережил. И надо это терпеть, смотреть, понимать и исправлять. А не просто, так сказать, увидеть сверху вниз этот народ и так далее. Поэтому тут есть, за что биться. Но вы понимаете, в чем дело – дело в том, как это делается. Вот из чего строится большая ложь? Из маленьких неправд. Вот это такое шулерство – "то ли он шубу спер, то ли у него украли, но все-таки что-то там с ним было, поэтому давайте с ним не разговаривать". Но как это строится? Я вам очень просто объясню. Вот идет пресс-конференция. На ней опубликовывается некий протокол, на котором присутствовали эти, эти, эти, в том числе и Михалков, хотя в этот день меня не было, где попавшие в руки наших оппонентов бумаги, где раскрываются злодейские планы – "как Михалков собирается узурпировать власть". Причем господин пишет: "я, естественно, не могу подтвердить подлинность документа, но вот сами решайте, так это или нет". После этого выходит другой протокол, совсем невероятный. Номер 5 или какой он там, от 10 февраля, на котором "присутствовали на заседании Авин, Калинин, Фридман, Баков, Михалков, Вексельберг, Пиарунский". Пиарунский вообще 5 лет находится в Латинской Америке в бегах. Значит, что здесь, отсюда, какие там пункты: "определить залоговую стоимость актов СК России для привлечения кредита в сумме не менее 500 миллионов евро"…
- Когда не понимаешь, о чем идет речь, речь, скорее всего, – о деньгах.
- О деньгах. Вот еще один протокол. Подтвердить его подлинность не могут. Но там вот, что: "Михалков подтянул", там какие-то олигархи… С какой силой мы боремся? Или уважаемый Эльдар Александрович Рязанов, который говорит, который вообще здесь абсолютно с боку-припеку, по большому счету. Он и не претендует на власть, он и не хочет ее, но его, так сказать, тащат. Он говорит: "Я – вообще не член Союза, моей фамилии нет в справочнике Союза кинематографистов". Вот справочник Союза кинематографистов, где написано, что здесь существует Эльдар Александрович Рязанов, притом, он существует таким образом, что не его телефон здесь находится, а телефон его клуба "Эльдар", что вообще является скрытой рекламой коммерческого предприятия. Значит, возникает вопрос: какая разница? Но, для зрителя, для слушателя Рязанов – не член союза. Что же это за злодей Михалков?
- Так говорят Михалкова тоже нет. Ваши полномочия истекли в 2007 году?
- Дело в том, что мои полномочия истекли, но не прекратились. Вот для этого существуют юристы, для этого существует Министерство юстиции, для этого существуют законы, которые надо уважать. Полномочия Михалкова закончились, но не прекратились. На сегодняшний день юридически ни старое правление, у которого полномочия закончились, ни новое правление, у которого полномочия не подтверждены Минюстом, они нелегитимны. В том числе и уважаемый Марлен Мартынович Хуциев. Сегодня существует один человек, который имеет право на подпись, на банковские счета, на право ими пользоваться и в интересах Союза, и на печать – это ваш покорный слуга. Это надо понимать. С этим нужно смириться. Я мои полномочия передам любому, кто будет избран законным путем. Когда пишут письмо президенту, а до этого упрекают меня в том, что "не может руководить Союзом творческим человек с монархическими убеждениями", я не знаю, почему. Может быть, вообще никаких убеждений не иметь, чтобы руководить? И в то же время пишется письмо президенту, где приведен "перечень ошибок Михалкова" и так далее, и так далее, и так далее. Подписи под этим стоят – и Клебанов, и Досталь, и Усков, и Шиловский, и Масленников и так далее. А что они ждут от президента? Чтобы, значит, с одной стороны осуждались монархическое, так сказать, убеждения Михалкова, а, с другой стороны, это пишется президенту, чтобы что? Пишут "отцу родному" – для чего? Чтобы он высек Михалкова на конюшне что ли? Или чтобы он сказал: "Да, ребята, все законно, как вы хотите, так и будет. Давайте мы на сегодня законы отменим, а завтра, когда вы придете к власти, мы их опять возобновим". Чего они ждут? А где неправда маленькая? Вот подписи людей. А я звоню Ускову, которого я лучше всех знаю здесь, человеку, которого я уважаю, и спрашиваю: "Ты подписывал?" Он говорит: "Какое, что?" И присылает письмо в редакцию "Московского комсомольца", где было сказано: "С изумлением обнаружил свою подпись под письмом группы кинематографистов Медведеву. Хочу заявить, что никаких писем президента РФ я лично не подписывал. Мою подпись просили поставить под бумагой, связанной с юридическими консультациями, так как шел судебный процесс по поводу ситуации в СК России. К Никите Сергеевичу Михалкову, как художнику и человеку, я отношусь с большим уважением и ни в каких акциях против него участвовать не желаю и не буду". И подпись: народный артист России, режиссер Валерий Усков.
- Никита Сергеевич, так есть люди, которые вас поддерживают?
- Конечно.
- Союз Кинематографистов сейчас, говорят, уже себя изжил творчески. Может быть, имеет смысл, ну, пусть они останутся в этом Союзе кинематографистов. Создайте свой союз, за вами пойдут.
- А зачем нам дробить? Какой смысл? Организация, которая была создана нашими стариками, великими режиссерами, актерами и продюсерами, директорами, редакторами, писателями, драматургами. Почему надо его разрушать? Ведь дело в том, что они имеют доступ к средствам массовой информации, – ощущение, что это подавляющее большинство. Но это не большинство. Это маленькая группа агрессивных, так сказать, либералов-людоедов, которые перед собой несут хоругвь несколько имен, и за ними прячась, пытаются взять власть в свои руки. Я что предлагаю? Я что, предлагаю отменить демократические, так сказать, начала? Я предлагаю оставить власть за собой? Я за себя в этой ситуации вообще биться не намерен. Я борюсь в данном случае за Союз и за кино, как таковое. Я что предлагаю? Я предлагаю собрать всех. Что так испугались? Почему это мое предложение – собрать всех членов Союза – так странно и уничижительно называется "сборищем". Почему? Если, по идее, я так виноват, если я столько наделал глупостей, мерзостей, пакостей, неправильных финансовых документов, чего-то украл, да, братцы, мне, в принципе, надо залезть под кровать и бояться, что меня вытащат на солнце.
- Но вы бы подали в суд давно, правильно?
- Почему я это не делал? Это я объясню на съезде. Проблема в том заключается, что толерантность, воспитание и благородство они принимают за слабость. Это большая ошибка. Я развею, Бог даст, эти их, так сказать, заблуждения на съезде. Но я не буду это делать на съезде избранных и выбранных ими по телефонным звонкам. Я не буду этого делать. Почему я не выступал с отчетным докладом на этом собрании, которое они обозвали съездом? Потому что меня предупредили в Минюсте: если я выступлю с отчетным докладом, значит, я признал этот съезд легитимным. Это противозаконно. Я хочу собрать всех. Это должно быть 50% плюс один человек. Должно быть зарегистрировано 2501 человек. И вот перед этими людьми я раскрою все и отвечу на все вопросы. И пусть они тогда решают: кто прав, кто виноват, прав Михалков, нет, нужен Михалков, не нужен Михалков, нужны эти люди… Выберите их. Но выберите их так, чтобы вы несли за это ответственность. Чтобы вы самостоятельно этот выбор сделали, а не за вас кто-то этот выбор сделал, как пытаются сделать сейчас.
- И сколько еще будет длиться эта тягомотина?
- А там все очень ограничено во времени. Мы получили предписание от Минюста: до 1 апреля мы должны закончить все эти дела, иначе деятельность Союза будет прекращена минимум на полгода. То есть практически, если мы не исправим это, то Союз может прекратить свое существование.
- Вот я бы на месте ваших оппонентов так бы и сделал. Постарался бы саботировать. На полгода прекращается работа, потом скажут: "а зачем вообще он нужен?"
- Мой дорогой, абсолютно справедливо, вы правильно политически настроены. Конечно, это задача. Поэтому суды. Суд был назначен, его перенесли. Перенесли второй раз его. Теперь будет третий, потому что появился новый фигурант. Попросили или пригласили Марлена Мартыновича. 19-го будут новые слушания. Это будет предсудебное слушание. После этого еще кто-то не придет. Идет попытка затянуть этот вопрос. Но мы не можем этого допустить. Я по уставу имею полное право. И это ложь, о чем говорит юрист Гуревич, что я не имею на это права. Я имею право собрать съезд. Другой разговор, пойдут, хотят ли люди узнать правду, или им достаточно того, что им говорят, очень отсеивая и тенденциозно освещая только одну сторону. Почему сейчас, я повторяю еще раз, не хочу вступать в эту полемику? Почему я не хочу отвечать на их вопросы? Потому что я очень не хочу, чтобы точно так же, как это происходит сейчас, эти вопросы были бы просеяны через сито, так сказать, определенных средств массовой информации. "Скажи мне, кто тебя ругает, я тебе скажу, кто ты" – сегодня это происходит так. Поэтому я на все вопросы со всеми документами отвечу на съезде, если этого захотят кинематографисты. Я прошу их, я призываю их, я думаю, что 25-26 марта, это крайний срок, в который мы должны провести общий съезд Союза кинематографистов. Мы ответим на все вопросы. И пусть кинематографисты решают, как им поступать дальше. Мое мнение, что все равно, так или иначе, тот Союз, который был, существовал и был организован много лет назад, он себя изжил, как таковой.
- Как пойдет, узнаем уже в ближайшее время. Большое спасибо, что вы к нам пришли.
- Я благодарен, что позвали. Спасибо.
