"Вести" продолжают серию интервью с участниками Международного экономического форума в Петербурге. Наш очередной собеседник – президент ММВБ Константин Корищенко
- Константин Николаевич, здравствуйте.
- Добрый день!
- Какие уже были предложения выдвинуты по поводу реформирования финансовой архитектуры и как она должна выглядеть?
- Ну, финансовая архитектура на сегодня – основной элемент, пострадавший в результате кризиса, действительно должна быть усовершенствована, и прежде всего в той части, в которой концентрируются риски. Это небиржевые операции, это сложные финансовые инструменты, это сфера надзора над участниками рынка, и для решения этой проблемы прежде всего необходимо использовать организованные структуры, биржевые структуры, структуры с централизованным управлением рисков.
- Как вы думаете, может ли Россия стать международным финансовым центром? Что для этого необходимо? Высказывалась вчера точка зрения о том, что России потребуется лет 15 для этого. Вы с этим согласны?
- Нет. Я думаю, что в сегодняшних обстоятельствах российский финансовый рынок и Россия как экономика очень быстрыми темпами движутся к тому, чтобы стать одним из центров функционирования не только сырьевых рынков, но и финансовых рынков. На сегодня растет интерес к российским активам, на сегодня иностранные инвесторы очень активно консультируются с нами на предмет прямого участия на российском финансовом рынке. Поэтому я думаю, что при условии оперативного решения вопроса, прежде всего, регулирования финансовых рынков и принятия необходимых законодательных изменений, этот путь можно пройти значительно быстрее.
- А на ваш взгляд, как сейчас инвестировать в компании, если нет точных механизмов оценки их устойчивости, их стоимости?
- Вы знаете, всегда есть два подхода к оценке компании. Первый – основанный на анализе баланса компании, на анализе ее финансовых показателей и производственных показателей. Второй – скорее такой сравнительный, поведенческий, когда на самом деле осуществляется инвестирование, исходя из перспектив того или иного сектора. На самом деле сейчас портфельный подход – он значительно более привлекательный, чем подход, связанный с инвестицией в какую-то одну конкретную компанию. И в сегодняшних условиях, в принципе, существует возможность для того чтобы успешно осуществлять такого рода инвестиции.
- Дмитрий Медведев уже подписал закон об обращении иностранных ценных бумаг в России. На ваш взгляд, какие компании-эмитенты могут прийти на российский рынок и из каких стран?
- Мне кажется, что наибольший интерес сейчас представляет перевод в российскую юрисдикцию обращение тех долговых ценных бумаг, которые выпускаются за пределами Российской Федерацией российскими компаниями. Говорить об акциях других компаний или облигациях иностранных компаний тоже можно и нужно, но для этого необходимо, чтобы наши российские финансовые посредники активно анализировали информацию, которой на западных рынках значительно больше, и доводили ее до российских инвесторов. Это достаточно сложный процесс и требует инвестиций в инфраструктуру клиентского обслуживания. Поэтому я думаю, что это все-таки займет какое-то время.
- Не знаю, может быть, мой вопрос несвоевременный, но каким будет первоначальный объем торгов? И вообще, что в целом дает этот новый закон России?
- Прежде всего, самое главное – это то, что он позволяет выстроить мост между российским рынком и иностранными активами. У нас до последнего времени иностранные ценные бумаги, скажем так, в российском законодательстве трактовались весьма и весьма упрощенно, и это затрудняло операции с ними. Принятие такого закона в значительной степени будет способствовать увеличению объема операций. И сейчас, собственно, по нашему депозитарию мы видим, что каждый день регистрируется брокерами большое количество, по несколько десятков, иностранных ценных бумаг, с которыми они проводят операции.
- Уже прошел в первом чтении законопроект об использовании инсайдерской информации на финансовом рынке России. Что в целом изменит в качестве российского рынка акций одобрение этого закона? И, в принципе, было очень много нареканий. Уже успели что-нибудь изменить?
- Вы знаете, этот закон на моей памяти обсуждается примерно около 10-12 лет. И проблема на самом деле связана не с тем, что нужно или не нужно регулировать подобную деятельность, а с тем, что эта идея так называемая инсайдерской информации, манипулирования и так далее – она пришла с рынков англосаксонских, где существует прецедентное право и где можно по принципу "случай за случаем" разбирать и принимать решение. Российское право построено по-другому, и описать формально, и особенно обозначить границы между инсайдом, манипулированием и нормальной рыночной практикой крайне сложно. И, собственно, в этом основная сложность этого закона, и я думаю, что эта сложность с течением времени не уменьшится.
- Константин Николаевич, к как вы думаете, что сегодня необходимо для повышения безопасности и устойчивости финансового рынка России, и что, к примеру, происходит с созданием центрального депозитария?
- Центральный депозитарий – это та тема, которая, с моей точки зрения, уже в каком-то смысле потихонечку уходит в прошлое по той простой причине, что сейчас основная проблема и российского, и международного финансового рынка – это централизованное управление рисками, и она сместилась из сферы расчетной, по ценным бумагам, по деньгам, в сферу клиринговой деятельности, в сферу центрального контрагента. И в этом смысле я бы обозначил в качестве первоочередных законопроектов, которые желательно принять крайне быстро, закон о клиринге и закон о биржевой торговле. Закон о центральном депозитарии тоже, наверное, необходимо принимать, но в принципе в этой сфере можно обойтись и некоторым изменением регулирования, осуществляемом самой службой по финансовым рынкам.
